[Алиса из Страны чудес]

Наконец пошла в школу! Надеюсь, холода благополучно закончились!!!! И жизнь войдет в привычную калию!!! Начался период праздников, а точнее День рождений моих подруг!!! Да и не только подруг!!! В общем, скоро свалюсь в «синюю яму» !!!Поток вдохновения иссяк и что-то совсем не знаю, что можно ещё написать!

Обычный серый будний день

Не слишком ярко светит солнце

Стучит стекло открытого оконца

В моей квартире правят сон и лень



Сквозь чуть открытые усталые глаза

Я вижу небо и его бескрайние глубины

Весна и солнце… сон и смерть - едины

И чуть проснувшись снова я хочу назад…



Творимый кем-то… чем-то свыше

Приходит снова вещий не во благо сон

И снова голос твой… такой знакомый и любимый слышу

Я вновь умру… пусть навсегда со мною будет он…



Вот помещаю ещё один рассказик, называется он «Реквием одиночества»

Проснувшись от лёгкого ветерка, он поднялся на ноги. Шурша опавшими листьями, взял скрипку. И заиграл. Натянутые струны запели, пронзая тоскливыми звуками сердца вековых слушателей, кивающих под музыку своими пожелтевшими макушками. Казалось, что смычок словно лезвие, а струны – вены. И от очередного движения смычка послышится глухой всплеск, и польётся ручьями тёмная, тёплая кровь. Зальёт сухие листья, и они оживут… Но вместо жидкости из вен лилась печальная музыка. Реквием. Реквием одиночества.

Он опять уснул на жёлтом ковре, погружённом в сумерки ночи. Ему хотелось жить здесь всегда, остаться здесь навечно. Неведомая сила притягивала его сюда изо дня в день. Ему неприятно было жить в пустоте и глохнуть от дикого крика тишины. Поэтому лес был его спасением. Полнота и глубина звуков, яркость и мрачность красок, таинство и простота влекли его, погружая в океан мечты, где он играл реквием. Реквием одиночества.

Тонкие, длинные, белые, почти прозрачные пальцы ловко скользили по струнам, а она пела. Скрипка оживала в его руках, становилась миниатюрой его одиночества. Поэтому он ей дорожил…

Опустив руки, он медленно разжал пальцы, а она упала в мягкие листья, словно в объятия любимого, и вырвавшийся из её сердца звук повис в воздухе. Он посмотрел на небо. Оно, задыхаясь астматическим кашлем, мирно куда-то плыло. Серые-серые облака слились друг с другом так органично, что казалось, будто это одно большое серое одеяло. Без рисунка, без конца и края… Он понимал, что скоро укроется этим одеялом, распрощавшись с мягким пледом из листьев. Он был молод, но годы брали своё. В том числе, и молодость тела… Глядя в серые глаза одеяла, он улыбался мучительной улыбкой человека, ждущего свои последние дни, которые растянутся бредовой резиной навечно……….

Он смотрел, как его любимая нежится в мягком пледе, а сам закутывался в одеяло, напевая реквием. Реквием одиночества.